– Тебе тут некого опасаться, – веселым голосом заметила Кира, – разве что только меня.

Встав, она окончательно избавилась от платья, которое словно поток воды легко скользнуло к ее ногам. Света в комнате было немного, на противоположной стене на массивном книжном шкафу тускло горели два магических светильника, да языки пламени от огня в камине метались по ее белоснежной коже, этого было достаточно, чтобы ее разглядеть. Она не закрывалась, стояла над ним, слегка согнув левую ногу.

Крепкая рубаха затрещала, когда Игнат стащил ее через голову, но выдержала. Следом куда-то улетели сапоги, потом штаны.

Дальше пошли какие-то обрывки. Вот она ритмично двигает бедрами сверху… Вот, закусив нижнюю губу, постанывает под ним… Вновь смена позиции… Долгий стон… И оба падают на измятую, сбитую постель.

Кира, тяжело дыша, прикрыв глаза и откинув волосы назад, лежала у Игната на груди, нежно водя острым ноготком по старому белому шраму, который остался у него с детства. Оба молчали, говорить не хотелось, все уже было сказано телами и страстным шепотом.

Фарат сунулся было с критикой – джинн любил комментировать подобные моменты, – но, натолкнувшись на равнодушное молчание хозяина, быстро успокоился. Егерь давно научился бороться с такими шутками, хотя можно было пригрозить укрепить кокон, как это сделала Тамара. Но не потребовалось.

Игнат не заметил, как заснул. Снилось что-то хорошее, вроде бы они с Кирой гуляли по Белогорску, она ела очень дорогое мороженое и смеялась. А потом… Потом случилось что-то плохое. Видок открыл глаза и посмотрел на лежащую рядом магичку, укрытую легкой простыней: та крепко спала, по-детски положив ладошку под щеку. Камин догорел, светильники по-прежнему едва освещали помещение. Но что-то его беспокоило, мешало расслабиться, нежно обнять Киру, поцеловать ее. «Фарат, просканируй дом», – приоткрыв кокон, отдал Игнат мысленный приказ. Его рука нащупала ремень. Подтянув его поближе, он достал пистолет и оглянулся в поисках штанов. Те нашлись на полу, пришлось медленно, чтобы не разбудить девушку, сползти с кровати. Меньше всего он хотел, чтобы она увидела его голым с пистолетом в руке. Но, похоже, его зеленоглазая волшебница так умаялась, что даже не собиралась просыпаться. Одевшись, Игнат активировал «око», приколотое на плечо рубахи. Он так часто вляпывался в дерьмо в последнее время, что решил везде таскать с собой артефакт.

«Все спокойно, – доложил Фарат, – в доме только старый слуга, сейчас он крепко спит у себя в комнате на первом этаже».

Игнат мысленно выругался. Как говорил один приятель-егерь: «Если у вас паранойя – это не значит, что за вами не следят». Вот и сейчас ощущение чужого взгляда просто давило на психику.

Огненный портал вспыхнул прямо посреди лужайки между беседкой и бассейном.

– Кира, просыпайся, – негромко произнес Игнат.

Девушка заворочалась во сне, но глаз не открыла. Времени не было, и Демидов потормошил ее за плечо.

– Подъем, за нами, а вернее – за мной, пришли, – чуть громче произнес он.

На этот раз сработало: магичка открыла глаза и уставилась на полуодетого егеря, который стоял над ней с пистолетом в руке.

– Во дворе портал, – быстро пояснил Игнат, – точно такой же, который забросил меня черт-те куда. Это значит – одержимая или ее слуги.

И тут за окнами раздался тоскливый, злобный вой. Видок рванулся к окну, из портала вылетели два падальника, а следом три марга. Демидов не стал дожидаться, что еще оттуда явится, но ему показалось, что в пламени перехода появилась человеческая фигура. Он развернулся к магичке, которая уже натянула платье и пыталась найти свои сапожки, но потом, вспомнив, что они так и остались в беседке, тяжело вздохнула.

– Открывай портал куда угодно, я почти безоружен, а там две нелюди и нежить, мне с ними не справиться.

При слове «нежить» Кира вздрогнула и быстро забормотала себе под нос заклинание. Секунды тянулись мучительно медленно. Игнат, добежав до двери, поднатужился и загородил ее книжным шкафом. Только здоровенное трехметровое окно и дверь, ведущую на балкон, нечем было перекрыть. А пять метров для маргов не высота: эти оживленные отожравшиеся трупы, как недавно показала практика, и на семь легко взмывают. Демоны, ну почему Игнат не прислушался к старой заповеди егерей «все свое ношу с собой»?

С момента открытия портала и появившихся из него тварей и нежити прошло не больше полминуты, и вот на белокаменный балкон легко и непринужденно, в грациозном прыжке взмыл первый марг – женщина. Серая мертвая кожа, вместо глаз два черных вертикальных зрачка, белков не видно, темные волосы испачканы в красной глине. Высокие сапоги, треснувшие в нескольких местах, поскольку, меняясь, марг становился больше и сильнее, облегающие штаны лопнули по швам и висели тряпками, то же произошло с бирюзовым камзолом и блузой с кружевными манжетами. Похоже, при жизни она была зажиточной горожанкой. Тварь пригнулась, оскалив пасть, полную зубов, и вытянула вперед руки с длинными пальцами, на которых уже сформировались крепкие и очень острые когти.

Демидов вскинул пистолет и трижды выстрелил в нежить. Посыпались на каменный пол осколки: тетка Луиза не мелочилась и предпочла не прозрачный стеклопласт, а настоящее стекло.

Нежить в изящном прыжке ушла в сторону. Секунда – и она в доме, их разделяла с Игнатом всего пара метров. Тварь атаковала быстрее, чем он успел приоткрыть кокон и приказать Фарату ускорить его. Демидов в тщетной попытке пытался увернуться, но марг был слишком быстр. Видок перекатился в сторону, не понимая, почему острые когти не достали его. Вместо этого он почувствовал запах гари. Нежить лежала на полу мордой вниз, остатки блузы и камзола тлели, а на спине была огромная жженая рана, откуда тянуло горелым гнилым мясом. Причем она увеличивалась с каждой секундой. А еще воняло паленой шерстью – это тлел дорогой ковер ручной работы.

– Луиза будет в бешенстве, – спрыгивая с кровати, зло произнесла Кира. – Она очень любила этот ковер.

Демидов прислушался к творившемуся снаружи. Ему показалось, что он слышал человеческий крик, – похоже, старый Грэг больше никогда не принесет госпоже ужина.

– Портал, Кира! Где портал?

– Не могу, – сцепив зубы, со злобой процедила магичка, – мешает тот, что на лужайке. Как они прошли, город же в магической блокаде?!

С момента уничтожения нежити прошло едва ли тридцать секунд, и вот на балконе появились сразу два марга, матерые, отожравшиеся, одежды не осталось, только у одного на запястье, врезавшись в кожу, висел кожаный напульсник с обережной вышивкой. Не помогла она ему или ей, теперь уже не определить. Сколько народу должно было сгинуть, чтобы эта тварь до такого состояния откормилась! Все это егерь заметил за долю секунды, пока на ускорении вскидывал пистолет. Последние семь пуль ушли в цель, и – чудо! – нежить рванула в сторону, но не угадала, а вот Демидов просчитал, и минимум две из них, разрывные, угодили твари в мускулистую шею. Еще одна попала в грудь. Марг рухнул на ковер, забрызгивая все черной вонючей жижей, которая заменяла ему кровь.

Вторая тварь ринулась прямо на Киру. Игнат швырнул в противника на скорости кинжал, но промазал, тяжелое лезвие угодило в деревянную стену и прочно в ней застряло.

Жить магичке оставалась доля секунды, марг занес для удара когтистую лапу, Игнат даже на скорости не успевал встать между ними, хотя его и волшебницу разделял метр, – он только успел мысленно крикнуть: «Падай!» И тут с руки Киры сорвалась волна пламени, которая мгновенно охватила нежить, рык перешел в вой, тварь отскочила на кровать, которая мгновенно вспыхнула.

Игнат вытащил запасной магазин и быстро сменил опустевший. Выстрела в голову разрывной пулей тварь не пережила. Нет, она, конечно, восстановится, но это будет не так скоро. И к этому моменту Демидов будет либо мертв, либо они с Кирой сожгут тварей на лужайке за домом. На мгновение ему даже стало жалко особняк, оскверненный нежитью и нелюдями.